Ваагн Карапетян. Гукас: Рассказ

6 ноября, 2021 - 12:26

  Гагику Гукасяну, потомку славного Гукаса.

Турция, провинция Муш, 1820 г.

– В кого он у тебя такой, Маркар? – удивлялись сельчане, глядя, как ловко перебирает пальцами, извлекая удивительную музыку из кизиловой дудочки, его четырнадцатилетний сын Гукас.

Маркар поглаживая пышные усы, влюблено смотрел на сына. А иногда, не удержавшись, бил себе в грудь.

– Как в кого, все мы в роду такие, - восклицал он, - порода!

А затем громко и заливисто хохотал,- вы бы видели как мой дед Гарегин, царство ему небесное, играл. 110 лет жил, все в нашем роду долгожители. И я долго жить буду. А как же?! И мои правнуки тоже!

Слава об искусном музыканте распространилась по всей округе. От приглашений не было отбоя. Сначала просили отца, чтобы разрешил сыну на свадьбе сыграть, потешить своим искусством публику, затем, когда Гукас повзрослел, обращались напрямую к нему. Каждый расплачивался, чем мог. Гукас не привередничал, был доволен тем, что предлагают, понимал, всем нелегко живется. А музыку живую в таком замечательном исполнении послушать каждому хочется. За это и, жители села Кронк, любили и уважали Гукаса. Обращались к нему и представители местной власти, значит, не было ему равного во всей Мушской губернии. Что и говорить, щедро одаривали его пузатые чиновники, грех было отказываться от такого заработка, хотя и, скрипя сердцем, он принимал эти приглашения.

Однажды его пригласили на Вардавар (Армянский праздник в честь Преображения Господня) в славный город Муш. Приехали к нему на поклон отцы города, привезли много даров, но не дары побудили его ехать: принять участие в армянском празднике Вардавар великая честь для каждого армянина. Этого не мог не понимать Гукас, он не раздумывая, согласился и отправился вместе с гонцами в дальнюю дорогу. В тот день со всей провинции армяне спешили на базарную площадь Муша. Многие знали, что сам Гукас выступать будет. Праздник удался на славу, народ ликовал, забыв все тяготы и горести. В самом разгаре праздника Гукас увидел девушку неповторимой красоты. Свою единственную и долгожданную, сердцем почувствовал он. Она заметно отличалась от остальных девушек, своих подруг, и высотой, и стройностью, крупными глазами в пол лица, а губы напоминали сочные лепестки алой розы.

Надо отметить, что и Гукас был хорош собою, высокий голубоглазый брюнет с тонкими чертами лица, не каждая девушка могла спокойно выдержать его  взгляд. Вот его избранница, её звали Анаид, тоже не устояла. Однако, родители Анаид, богатые, состоятельные, не таким представляли себе мужа своей дочери, поэтому воспротивились бы этому союзу. Но Гукас был неудержим, да и она, ни на шаг не отходила от него, молча поедала глазами всеобщего любимца. И Гукас решил, недолго думая, похитить её. Гуляние еще продолжалось, нескончаемым потоком звучали песнопения, произносились хвалебные тосты, а распаренная молодежь продолжала танцевать армянские суровые танцы. Как вдруг, Гукас, улучшив минуту, ловким движением набросил бурку на свою возлюбленную, поднял ее на коня и, неистово стегая лошадь, помчался прочь из этого города. Кинулись вдогонку уязвленные молодые парни, родственники и соседи Анаид, да, куда там, Гукаса и след простыл.

Прошло некоторое время, и простили родители девушки непрошеного зятя, потому как, дошли до них сведения, что он бережно и с огромной любовью относится к своей жене. Приехали в гости и благословили молодую пару.

Но, недолго длилось безоблачное счастье молодой семьи.

Как-то раз, во время очередного празднества, когда народ на центральной площади окружил Гукаса и зачарованно слушал армянские песни в его исполнении, он заметил, как два турка отделились от толпы и направились в сторону его дома. Защемило его сердце, почувствовал он недоброе. Наскоро завершив очередную песню, извинившись перед собравшимися односельчанами, он поспешил домой. Еще издали он увидел, как турки пытаются взломать дверь его дома. Зная, что в это время жена Гукаса остаётся одна, они решили воспользоваться отсутствием Гукаса, чтобы поглумиться над нею. Он побагровел от негодования и, до боли в руке, сжал рукоять кинжала.

Первый турок уже взломал дверь, и исчез за нею, а второй заметив Гукаса, оскалил зубы и, посылая проклятья в адрес Гукаса, вскинул ружье. Но, брошенный ловкой рукой Гукаса кинжал, впился ему в горло. Хлынула кровь, турок импульсивно задергался и растянулся у порога дома. Гукас ворвался в дом и увидел как жена, схватив стул, защищается им, словно щитом, от наседавшего на неё турка. Он яростно закричал и бросился на непрошенного гостя. Схватил железными руками  за горло, повалил на землю и  подтянул трепыхающееся тело к тундыру, в котором стоял чан с кипящей водой. Ещё крепче сжав горло,он опустил голову турка в  чан. Турок захлёбываясь в кипятке, задергался и, как недобитый зверь, взвыл от невыносимой боли. Пытаясь освободиться от намертво захвативших рук Гукаса, он всем телом колотился, как выброшенная на сушу рыба, но через несколько минут обмяк и свалился на бок.

Гукас, устало опустился рядом с чаном и обхватил голову руками.

- Что же теперь делать, как быть, - пробормотал он вполголоса и закачал от отчаяния головой.

- Нам нужно уехать отсюда, и как можно скорее, - вдруг услышал он твёрдый и спокойный голос своей возлюбленной, - иначе нам не жить.

- Да,- встрепенулся он и, безумно озираясь, обратился к жене - собери вещи, только самое нужное.

Сам же, пошатываясь от нервного напряжения, и тяжело дыша, вышел во двор, втянул окровавленное тело первого турка в горницу, чтобы ненароком не заметили раньше времени труп. Вытащил застрявший в горле кинжал, смыл с него кровь в чане с кипятком, это кинжал подарил ему дед и Гукас не пожелал с ним расставаться. Затем прошёл в конюшню, выкатил телегу и запряг лошадей. Напоил, дал им сена. Вернулся в дом, а расторопная жена к тому времени увязала несколько узлов с одеждой и ждала мужа. Гукас с благодарностью посмотрел на жену, поцеловал её в лоб и, схватил узлы в обе руки.

Через несколько минут телегу Гукаса можно было увидеть на центральной улице. Лошади, повинуясь хозяину, неспеша перебирали ногами,они ехали нарочито медленным шагом и мило улыбались прохожим. Те узнавая молодую пару радостно приветствовали их, не подозревая что видят любимого певца в последний раз. Когда же за спиной скрылись последние дома, Гукас, чтобы замести следы и избежать погони, резко развернул лошадей и телега понеслась в обход поселка, в обратном направлении, в сторону Российской границы.

Только к вечеру следующего дня, увидев пшеничное поле, и, услышав далекий лай собак, а за пригорком замелькали огни русского села, стало ясно, что они в безопасности и больше спешить незачем. Гукас отпустил вожжи, распаренные лошади пешим шагом продолжили путь, а затем и вовсе остановились.

Поняла это и жена. Она перестала боязливо оглядываться по сторонам, глубоко вздохнула, расслабилась и, ласково прислонившись к Гукасу, задумчиво сказала, - ты всегда говорил, что никогда не поднимешь руку на человека.

- А разве это были люди? - ответил Гукас и обнял её.

Ваагн Карапетян, Канада

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Тест для фильтрации автоматических спамботов
Target Image