Дед Гарегин - участник трех войн, хотя для того, чтобы оказаться на передовой во время последней войны, ему пришлось долго уговаривать военкомат. Все его имущество осталось у азербайджанцев в Кашатаге, и сейчас многодетная семья живет в сложных условиях.

Семья Ованнисян из 14 человек проживает в селе Нор Кюрин Араратской области. До первой карабахской войны 70-летний Гарегин Ованнисян построил здесь каменное строение, которое сложно назвать домом, в нем нет кухни и коммунальных удобств, но сейчас это единственное пристанище. Напротив – небольшой дом, который подарили старшему сыну Каро. Здесь он и живет сейчас со своими шестью несовершеннолетними детьми.

Каро и его младший брат Дживан служили по контракту. Каро рассказал нам, что его не брали на передовую, отговаривали как могли, объясняя, что не имеют права отправлять на фронт многодетного отца.

"В военкомате я сказал, возьмите меня вместо брата, меня хотя бы есть, кому оплакивать, а он даже не женат, но не прошло. Словом, остался в Горисе. Были тяжелые дни: все мысли были о доме. Моя жена работала в супермаркете в Лачине, в первые дни войны она все еще ходила на работу, пока там активно передвигались добровольцы. Спустя несколько дней недалеко от супермаркета ударил беспилотник, потом бомбили мост, после этого наши приехали в Армению", - говорит Каро, закрывая тем самым тему войны.

На деньги, полученные в помощь для беженцев, Каро приобрел стройматериалы, чтобы построить кухню рядом с подаренным домиком: нелегко жить с 6 детьми, не имея кухни. Однако все настолько подорожало, что работа осталась незавершенной: он закрыл территорию целлофанами, и ждет, пока найдет работу, соберет деньги и продолжит строительство.

Каро не сетует, не печалится, говорит, что в этом году не получилось, сделает все в следующем. Он замечает, что не привык получать помощь, потому что и он, и дед Гарегин имели все в Кашатаге - большой дом, сад, который возделывали, они с женой работали, и жили, как говорится, припеваючи. Теперь же все потеряли, оставив нажитое врагу.

Хотя и Каро, и его жена Лусине не жалуются и говорят, что все необходимое у них есть, но то, что они имеют, сложно назвать всем. Единственное богатство дома - это 6 детей, 5 из которых на момент нашего визита были в школе, а маленькая Армине стеснялась общаться с нами.

Сегодня Каро ищет работу, живут они на пособие, а дед Гарегин с женой и четырьмя остальными детьми (дочь имеет психическое расстройство, а один из сыновей - инвалидность) живут на пенсию и пособие по инвалидности.

"А как будете отапливать дом?" - спрашиваю деда Гарегина. Он улыбается, поглаживая бороду, и говорит: "Трудности - для человека. Дай Бог, что-нибудь придумаем".

Семья уговаривает деда Гарегина не возвращаться в Арцах, а он твердит, что как только обеспечит семью всем необходимым, вернется туда, потому что там его место.

А год назад?

В день, когда началась война, 27 сентября, дед Гарегин уложил домочадцев спать, взял свое охотничье ружье и поздней ночью поспешил в военный комиссариат. Он прошагал примерно 40 километров от села Арвакан ​​Кашатагского района до Лачина, и только утром дошел до военкомата.

"Когда началась война, оба моих сына пришли и сказали, что собираются на передовую. Я попросил взять и меня с собой, но кто меня послушал? Вот я и решил тайно покинуть дом ночью. В военкомате мне сказали: "дедушка, ну куда ты идешь в таком возрасте?". Я посмеялся и ответил, что прошел уже две войны - вернулся, и на эту должен пойти. Иначе, кто должен стоять рядом с 18-19 летними парнями? Словом, как-то, уговорил, получил оружие и отправился в Джракан (Джебраил)", - воодушевленно рассказывает дед Гарегин.

Он вспоминает, что и на поле боя, когда солдаты увидели его, попросили оставаться в безопасном месте и не двигаться вместе с ними вперед. Дед Гарегин тогда сказал: "Сможете отжаться, как я?" Отжался он больше молодых, но признается, что это был не его бой.

Таких сражений, такого не было ни в 1990-е, ни во время апрельской войны. С неба, как дождь, стреляли беспилотники, и сражаться с оружием в руках не было смысла. Лишь однажды случился ближний бой, когда в ход пошли автоматы.

Но на передовой он пробыл недолго: как-то позвонили и сказали, что из родного села все уехали, и только его жена и двое детей-инвалидов остались там. Гарегин Ованнисян поехал, вывез их из села, устроив в Лачине. А когда перезвонил командиру своего отряда, чтобы сказать, что уже возвращается, ему ответили: "Дедо джан, турки уже в нашем полку".

Взгляд мужчины становится грустным, он закуривает. На некоторое время он впадает в воспоминания, а после тяжелой паузы говорит: "Не должен был покидать позиций: это моя ошибка, что я оставил и пришел домой".

Но он все равно вернулся на передовую, только на другом направлении, а через несколько дней по позициям недалеко от их расположения нанес удар беспилотник. От ударной волны Гарегин потерял сознание, его привезли в Армению, а обратно уже не отпустили.

"Правда, в своей жизни я не стал Нжде, но остался Гарегином", - говорит дед и показывает фотографии героев, висящие на стене гостиной его дома. - Это Татул Крпеян, это Монте, это мой друг-герой, знаменитый Дживан Абрамян, мы вместе сражались в Шаумяновских боях в 90-е. Одного из своих сыновей назвал Дживаном в честь него. Больно, потому что тогда мы освободили наши территории с помощью охотничьих ружей, а сегодня проиграли, имея современное вооружение".

Карине Арутюнян