Турецкое руководство явно раздражено решительностью российского руководства в проведении военной спецоперации на Украине. Заявления о закрытии Босфора и Дарданелл для прохода любых военных кораблей в соответствии со статьей 19 конвенции Монтрё прозвучали после признания Россией независимости ЛНР и ДНР, через несколько дней после начала российской военной спецоперации.

Ранее Анкара была недовольна отказом Москвы предоставить ей статус посредника в так называемом «российско-украинском конфликте», будто бы не понимая, что ее участие в антироссийской «Крымской платформе» исключает нейтральность, и — как следствие — статус посредника. Заключение соглашений с преступными киевскими властями о поставках и производстве на территории бывшей УССР турецких беспилотников военного назначения, их использование против гражданского населения Донбасса вряд ли добавили оптимизма в российском видении не то что дружественной, а даже нейтральной Турции.

В то же время Анкара воздерживается от антироссийских экономических санкций и держит свое небо открытым для российской гражданской авиации, в отличие от Европейского союза. Экономический кризис делает Турцию зависимой от притока российских туристов и российского импорта ее продукции, но не делает ее дружественной страной. Глобальные амбиции Эрдогана от Боснии до китайских и российских регионов, его поддержка преступного киевского режима, сирийские проблемы — все эти факторы должны учитываться и, безусловно, учитываются российским руководством.

Турция, несмотря на некоторую «фронду» в отношении коллективного Запада и, прежде всего, США, остается членом откровенно враждебного России блока НАТО. Первостепенные экономические и внутриполитические задачи не вытесняют, а стимулируют геополитические амбиции Анкары. Расширить сферу собственного геополитического влияния и за это получить определенные преференции (и разрешения) от Запада является важнейшей целью Эрдогана. Фактически нынешний руководитель Турции превращает свою страну в западную прокси-силу, когда под видом добрых намерений скрывается прямая агрессия. Авторитетные турецкие аналитики уже откровенно говорят о необходимости дальнейшего расширения НАТО на восток, имея в виду и Армению, и Каспийский регион.

В Анкаре мало кого интересует судьба Азербайджана, попавшего под турецкое влияние уже давно, амбиции неоосманизма гораздо больше и затрагивают в том числе Россию и Китай.

Маловероятно, что без прямой поддержки Турции руководитель Азербайджана решился бы на кровопролитную военную операцию. «Удобный» для турецкой стороны нынешний армянский премьер Пашинян и деградация самой государственности Армении подтолкнули Азербайджан и Турцию к военному решению проблем территориальной целостности и национального самоопределения. Выход на Каспий через подчиняемый Турции, следовательно, НАТО, Азербайджан, создает серьезные риски для национальной безопасности России на одном из главных направлений — на Кавказе и в Средней Азии.

Январские события в Казахстане, когда ненадолго, но показательно и эффективно были задействованы миротворческие силы ОДКБ, были бы невозможны без примера эффективности военного решения конфликтов осенью 2020 г., когда Турция приняла прямое участие в боевых действиях.

Наконец, нынешняя специальная операция ВС России также является последствием событий, ранее происходивших на постсоветском пространстве и в которых очень заметен «турецкий след».

Российская государственность не может мириться с идеологическими или территориальными претензиями Анкары, ее враждебными выпадами в адрес нашей страны и откровенной поддержкой нынешнего киевского режима. Диалог с Анкарой необходим, но исключительно с позиции национальных интересов России и с пониманием устремлений неоосманизма.

Александр Савельев