Можно ли заранее предугадать границы масляного пятна на листе? Скорее трудно определить его точные границы, но контуры, пожалуй, не сложно. Все зависит от количества самого масла. Если оно больше, то и пятно окажется безграничным. Если же меньше, то и лист не особо запачкается. Вроде это просто и понятно. В переводе же на военную тему можно сказать, что в зависимости от состояния армии, ее оснащения и обеспечения высока вероятность либо победы, либо провала всей кампании.

ВС России уже более 1,5 месяцев проводят специальную военную операцию (СВО) на территории Украины ради реализации первоначально декларированных руководством страны целей — демилитаризация, денацификация и федерализация украинского государства. Естественно, сам характер конфликта изначально не предполагал его молниеносного завершения или, как говорят, некоторые нерадивые эксперты блицкрига.

В российском обществе, наверняка, и в украинском тоже, высока надежда на скорое завершение данной СВО из логики морали рядового гражданина, ибо боевые действия приводят к массовым разрушениям, а главное — к физическим потерям с обеих сторон. Однако то, что желаемо для обычных людей, не всегда приемлемо для политиков. И дело не в том, что власти в России и на Украине не желают скорейшего завершения самого конфликта, проблема заключается в итогах проводимой СВО. Если для российской стороны эти итоги сводятся к безоговорочному принятию украинскими властями условий Москвы по вышеназванным целям самой операции, то у Киева диаметрально противоположная позиция. Иначе просто не было бы и самого факта конфликта.

Доступная из СМИ информация о продолжающихся боевых действиях позволяет сделать ряд выводов, суть которых можно определить выражением «конфликт всегда с неожиданностями».

Естественно, начало СВО не было спонтанным, а свидетельствовало о ее предварительной проработке на политическом и военном уровнях. Формально этому предшествовали войсковые учения российской группировки (численностью до 200 тыс. человек), проводимые на приграничных с Украиной территориях России и дружественной Белоруссии. Сам же ход начального этапа операции вслед за официальным признанием Россией независимости Луганской и Донецкой народных республик показал расчет командования на фланговые удары с юга и севера с последующим блокированием и ликвидацией относительно крупной восточной группировки войск противника на донбасском направлении.

Нельзя сказать, что план наступления российского командования провалился, но нельзя утверждать и о его полном успехе. Проблема свелась к растянутости линии фронта порядка в 3 тыс. км, успешным прорывам морского и воздушного десанта в разных направлениях, включая в Киевскую область, при отставании основных сил, проблемам разрыва в стабильной логистике обеспечения наступающих войск, а также жесткой политико-идеологической работы противника с местным населением при активной внешней военно-технической поддержке стран НАТО.

По информации украинских официальных источников, фактически вся территория Украины, за исключением лишь Закарпатья, подвергалась разного рода по степени интенсивности ударам со стороны авиации и реактивной артиллерии российской стороны. Естественно, целью этих ударов выступает подавление и уничтожение военных объектов и обеспечивающей инфраструктуры для поражения воли к сопротивлению.

В этой связи может возникнуть логичный вопрос, а что при этом ограничивает Россию применительно к Закарпатью? Неужели в данной области нет украинских военных сооружений и объектов коммуникаций? Однозначного ответа на этот вопрос эксперты вряд ли способны дать, ибо их знает только высокое российское командование. Вместе с тем, на память приходит эпизод из истории Третьего Рейха, когда рейхсмаршал авиации Герман Геринг в ходе наступательных операций на восточном фронте якобы дал негласное указание подчиненному ему люфтваффе не совершать авиаудары по Липецку. Причина оказалась банальной — якобы в ходе своего обучения в Советской России молодой офицер Геринг в том самом Липецке имел некую амурную историю с русской девушкой.

Однако, если избавиться от лирики и вернуться к политике, то можно отметить, что в Закарпатье проживает относительно компактная венгерская община. Нынешний же глава Венгрии премьер-министр Виктор Орбан достаточно близок к президенту Турции Реджепу Эрдогану (Венгрия неслучайно является наблюдателем в Организации тюркских стран, именно с Венгрией лидер Азербайджана Ильхам Алиев легко решил вопрос об этапировании в Баку пожизненно заключенного за тяжкое убийство офицера Рамиля Сафарова) и президенту России Владимиру Путину. Венгрия заключила выгодный контракт на поставку российского газа на продолжительный период, Будапешт не присоединился к значительному числу антироссийских санкций и не оказывает особой военной помощи Украине, наконец, Венгрия согласилась платить рублями за русский газ. Может ли Венгрия быть безучастной к судьбе своих соотечественников в той же Украине? Очевидно, что нет.

Вместе с тем, прозвучавшая накануне признания независимости ЛДНР критика Иосифа Сталина в обращении президента России по части передачи освобожденных Красной Армией западных территорий Украине, некоторыми в том же Будапеште может восприниматься как согласие Москвы на послевоенный передел территории современной Украины между ее соседями (включая и Закарпатья). Так ли это на самом деле — трудно сказать. Однако, на мой взгляд, Россия вряд ли согласится передать те же западные провинции бывшей Украинской ССР Польше или Венгрии, ибо за эти земли русский солдат пролил немало крови накануне и в ходе Великой Отечественной войны. И если нечто подобное может кто и представить в перспективе, то уж точно не с подачи Кремля. На Украине в свою очередь никто не забыл оккупацию Подкарпатской Руси войсками Королевской Венгрии в марте 1939 г. и кровопролитные столкновения с местными военизированными формированиями («Карпатская Сечь»).

При всех случаях мы можем только быть рады, что ход боевых действий СВО до сих пор не коснулся Закарпатья и его гражданского населения независимо от национальности и вероисповедания. Если же в данной местности население питает особое уважение к России, то можно выразить только свое одобрение и поддержку.

Определенной чертой под первый этап СВО следует назвать достигнутые на переговорах в Стамбуле 29 марта с.г. договоренности, которые неоднозначно были восприняты в России и на Украине. Естественно, когда боевые действия не завершились окончательно, всякие договоренности между противоборствующими силами, как правило, принимаются если не в штыки, то с некой опаской. Тем не менее, мы не можем отрицать того факта, что вслед за встречей в Стамбуле российские войска отошли с части занятых территорий на другие позиции. С чем это было связано, каждый видит свои оценки.

Есть мнение, что в командовании ВС РФ происходит некая ротация с опорой на боевой опыт. В частности, речь идет о назначении генерала армии Александра Дворникова ответственным за СВО, прошедший сирийский театр военных действий, командующий Южным военным округом. Практика первоначальных успехов и издержек объективно требует и ротации кадров, включая части личного состава войск, ибо более месяца ведение боевых действий требует свежих сил и пополнения подразделений, и внесения корректив в тактику планируемых операций. Мы не можем и не собираемся предсказывать ход последующих боевых действий, но одно становится очевидным, что подавление восточной группировки противника и освобождение всего Донбасса приобретают приоритетное значение с учетом признания ЛДНР в прежних административных границах и всего спектра боевой активности ВСУ на Донбассе до и после 24 февраля 2022 года. Об этом свидетельствует и одно из заявлений начальника Главного оперативного управления Генштаба ВС РФ генерала армии Сергея Рудского по части концентрации сил для освобождения Донбасса.

Будет ли расширяться линия фронта, особенно на южном приморском направлении, покажет практика последующих событий и динамика переговоров. Вместе с тем освобождение всего Донбасса не может завершить СВО без установления сухопутной коммуникации с Крымом.

За время боевых действий российская сторона нанесла значительный ущерб и массированные удары по военным объектам, коммуникациям и технике противника. Ежедневные отчеты по линии Минобороны РФ на брифингах генерала Игоря Коношенкова показывают статистику и характер данных ударов. Соответственно, подобными действиями российская армия приближает реализацию цели демилитаризации Украины.

Дополнительно к военным действиям российская дипломатия на переговорах утверждает, что Киев отказывается от вступления в блок НАТО и соглашается на статус нейтрального государства, где одним из гарантов ее безопасности будет выступать Россия.

Однако наряду с уничтожением военной техники противника мы видим, как страны НАТО по главе с США организовывают регулярные поставки современных видов вооружения и техники в помощь ВСУ. Соответственно, подобная практика рано или поздно поставит вопрос о блокировании коммуникаций (наземных и морских, ибо авиапоставки крайне усложняются ввиду значительного поражения аэродромов), по которым осуществляется переброска военных грузов на Украину.

Киев хоть и отказывается от участия в военном блоке, но продолжает выступать за срочное вступление в ЕС, где подавляющая часть стран — члены НАТО. И кто знает, какой региональный военный блок в обозримой перспективе придумают европейцы без участия России.

По части денацификации Украины сегодня трудно судить о результатах, ибо конфликт продолжается. Тем не менее, мы видим, как мирное население занятых российской стороной населенных пунктов и беженцы отмечают жестокость со стороны украинских нацистских подразделений. Окончательно вопрос денацификации, то есть отказ от украинской политики нацизма, антироссийский истерии, придание русскому языку официального статуса и восстановление полноценных отношений с Россией, должен решиться по итогам СВО и в рамках мирных соглашений.

Вместе с тем по ходу успешных боевых действий и освободительной миссии российской армии, временные власти на соответствующих территориях должны вести активную работу по разъяснению местным жителям миротворческих целей России и восстановления подлинно братских русско-украинских отношений. Между тем, политика киевских властей нацелена на продолжение военного конфликта и идеологический раскол с российским обществом. При этом пропагандистская активность в сочетании с новыми порциями провокаций в той же Буче предполагает продолжительное противостояние двух народов и стран.

Что же касается федерализации Украины, то здесь пока даже не просматриваются контуры ее реализации. Если речь об ЛДНР, то Россия их признала уже как независимые субъекты. Если же речь об остальной части Украины, то кого с кем федерализировать, если они пока не под контролем? Наконец, если российская армия и власть добьются полного контроля над оставшейся частью Украины, то в чем смысл федерализма? В подобном случае вся Украина с центром в Киеве становится сателлитом России и может принять участие в архитектуре нового Русского Союза с особым статусом, как это было в период Советского Союза. Если же СВО ограничится половинчатыми достижениями в смысле установления неполного территориального контроля, то и тема федерализации теряет смысл. Во всяком случае информация о переговорах в Стамбуле не позволяет утверждать, что идея федерализма Украины принята Киевом и остается в актуальной повестке.

Естественно, никто сегодня не может с высокой точностью определить сроки завершения данного конфликта. Все будет зависеть от количества того самого масляного пятна. Практика военных действий подсказывает, что наступательные силы, как правило, по числу личного состава и техники должны, как минимум, втрое превышать силы обороны противника. Поскольку в России объявлена СВО, то законодательство не предусматривает проведение мобилизации. Однако локальная мобилизация (добровольцев, контрактников, симпазиантов) вполне допустима.

Интернациональная военная помощь Украине, включая как поставку военных и гуманитарных грузов, так и добровольцев/наемников, сегодня весьма очевидна, которую условно можно интегрировать под названием «Иностранный легион». В сети многие встречают непроверенную информацию о нахождении офицеров французской, немецкой, канадской и других разведслужб в той же «Азовстали». Странная ситуация, что французский президент Эммануэль Макрон и германский канцлер Олаф Шольц за помощью при этом обращаются к российскому президенту, которых он точно туда не приглашал. От чего же Зеленский не может помочь своим западным коллегам? Ведь Россия изначально и публично предупреждала всех непрошенных «иностранных гостей», что на Украине участники боевых действий на стороне ВСУ будут уничтожены без уточнения их гражданства и целей.

Все это позволяет говорить о целесообразности более активного использования на стороне России пророссийских иностранных сил из корпуса добровольцев. А таковых немало как в странах дальнего зарубежья, так и непосредственно ближнего пока что зарубежья (особенно тех сил, кто на своем примере знает ущербность националистической и пронатовской политики официального Киева и соучастие украинских боевиков в конфликтах против них).

Наконец, важным военно-политическим вопросом остается тема исключения всяких попыток противника и его партнеров открыть «второй фронт» на других стратегических направлениях против интересов России: будь то Карабах или Таджикистан, Калининград или Курилы. Все и каждый из соучастников подобных антироссийских коалиций должен осознавать, что любые подобные попытки встретят жесткий и неотвратимый ответ России и ее союзников. Вся идиллия мира и успешная перспектива «контрактов века» способна молниеносно превратиться в руины и пожарище, если Россия окажется перед угрозой очевидного конфликта. И это звучит не в качестве угрозы, а как вынужденный ответный ход.

Тема «второго фронта», как правило, может сопровождать военные конфликты, если одна из сторон имеет мощную внешнюю поддержку в соответствии с динамикой интересов. Нельзя не сказать, что России уже объявлена, по сути, экономическая война под формулой «санкции», характер и масштабы которой поражают по силе жестокости. Правда, в этой связи крайне неубедительными звучат слова того же министра иностранных дел Сергея Лаврова, что оказывается никто до 24 февраля с.г. не предупреждал российские власти о возможности подобных санкций и особенно замораживание более $300 млрд из национального фонда России в странах Запада. Подобное утверждение главного дипломата представляется не только комичным, но и непрофессиональным, поскольку и оппозиция? и часть экспертного сообщества неоднократно касались данной проблемы задолго до известных событий.

Россия вынуждена считаться с реальностью и принять меры для локализации социально-экономического ущерба, исходящего от экономической войны Запада. При этом Москва вполне представляет уязвимые места постсоветской географии и возможные прорывы на юге или востоке. Последнее позволяет надеяться на исключение всяких неожиданностей и провалов. И здесь в первую очередь особая ответственность возлагается на органы внешней разведки, на принципы своевременности и полноты упреждающей развединформации.

Особое место в контексте военной политики принимает реформация блока ОДКБ, где Россия по статусу и содержанию остается главной и руководящей силой. Соучастие НАТО в военной помощи Украине должно восприниматься как пособничество против России. Соответственно, Москва вправе использовать ст. 2 и 4 Устава Договора об ОДКБ (тем более, фактом остается соучастие Белоруссии в продолжающейся спецоперации). Та же Армения много политического внимания уделяла теме эффективности ОДКБ в событиях накануне и после Второй карабахской войны. Сегодня Армения председательствует в ОДКБ и могла бы перейти к конкретным предложениям и действиям в этой связи по принципу «чего один союзник не должен делать против другого союзника, и что обязан делать один союзник в отношении другого союзника в подобной ситуации». И этот тезис особо актуален для дипломатии.

Критическая реакция главы МИД России и руководителя комитета Совета Федерации по международным делам Константина Косачева на заявление главного дипломата Еврокомиссии Борреля о допустимости исключительно военного метода решения российско-украинского конфликта вполне справедлива и достойна высокой оценки. В этой связи не понятна только позиция российского внешнеполитического корпуса относительно аналогичных и неоднократных заявлений президента Азербайджана Алиева по части допустимости военного решения карабахского конфликта. Что это, если не признак двойных стандартов в дипломатии? При этом, СВО продолжает развиваться и конца ей по части оптимальных сроков пока никто не предсказывает.

Странно было слышать мнение Лаврова и на недавнем совместном брифинге в Москве с его армянским коллегой Мирзояном относительно того, что он не слышал о попытках Баку исключить участие Минской группы ОБСЕ в урегулировании карабахского вопроса. При этом Алиев неоднократно по итогам Второй карабахской войны, начатой по инициативе Баку в противовес прежним утверждениям трех сопредседателей МГ ОБСЕ о безальтернативности мирного решения карабахского вопроса, заявлял о завершении предмета карабахского конфликта в связи с военной победой Азербайджана и что Минской группе больше делать нечего, кроме гуманитарных усилий.

Удивительна реакция главы МИД РФ и в связи с грубым нарушением со стороны Азербайджана режима перемирия от 9 ноября 2020 года с очевидным игнорированием и дискредитацией самих российских миротворцев в Карабахе по факту самовольного захвата азербайджанскими военными армянского села Парух и части местной высоты Караглух, входящих в зону ответственности РМК. И это в то время, когда Министерство обороны РФ признало факт нарушения условий перемирия. МИД же еще не все прояснил, поскольку Баку не собирается покидать занятую территорию.

Скорее данная позиция МИД РФ мотивируется возможными переменами в отношениях между тремя главными сопредседателями МГ ОБСЕ по Карабаху (в частности, между Россией, с одной стороны, и США с Францией – с другой) по факту углубления российско-украинского кризиса и конфликта. Москва не исключает, что Вашингтон и Париж могут изменить состав института сопредседателей по Нагорному Карабаху, либо отказаться от совместной работы в прежнем качестве.

Однако вряд ли Запад сможет ныне потеснить Россию в том же карабахском пасьянсе, поскольку в зоне кризиса пребывают российские войска (миротворцы). Москва будет апеллировать к трехстороннему формату карабахского урегулирования, которая больше соответствует интересам Баку и противоречит интересам Еревана. Поскольку Россию в данном вопросе поддержит Азербайджан и Турция, то ситуация может привести к новому витку напряженности не в пользу Армении и самого Карабаха. Естественно, отсутствие возможности дипломатического маневра поставит армянскую строну перед фактом – либо капитуляции на требованиях Азербайджана, поддержанных Турцией и Россией; либо новая война с неизвестным исходом.

В данном случае мало что будет зависеть от позиции Еревана, ибо центр противостояния складывается между Москвой и Вашингтоном. Азербайджан, несмотря на явную поддержку Турции и фактическую России, все же, не настолько самостоятельный игрок, чтобы игнорировать мнение Запада, ибо зависит от экспорта своих нефтегазовых ресурсов на европейский рынок. Ильхам Алиев вряд ли мечтает о тесной экономической, военной и политической интеграции с Россией (тем более, оказавшейся под жесткими санкциями Запада). Окончательное же решение карабахского вопроса в пользу Азербайджана будет скорее всего означать исход армянского населения из Карабаха, что неминуемо поставит вопрос о вывод российских войск из данного региона. Следовательно, и Россия от подобного решения больше потеряет.

Конфликт невозможно запрограммировать, ибо лес случайностей все (или многое) меняет на ходу. Однако если сохраняется изначальная цель и воля к победе, то все обязано быть подчинено им.

Александр Сваранц — доктор политических наук, профессор