В 2014 году в Ереване прошла Международная конференция "ТВОРЧЕСТВО М.Ю. ЛЕРМОНТОВА: ДИАЛОГ КУЛЬТУР".

В опубликованных Материалах конференции на страницах 116-126 размещён доклад об армянском лермонтоведении.

Ниже приводим его полностью.

Автор тогда представлял Армянский государственный педагогический университет им. Х. Абовяна. В настоящее время он научный сотрудник Арцахского государственного университета.

АРМЯНСКОЕ ЛЕРМОНТОВЕДЕНИЕ:

ИСТОКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ

К.С. Ханян

С 1828 года, после присоединения Восточной Армении к России, предшествующий интерес к русской литературе армянских писателей переходит на новый этап развития. Начались переводы лучших образцов русской словесности. На первый план выдвигался вопрос популяризации произведений русских писателей в армянской среде, и, в то же время, переводы привлекали к себе внимание армянской критики.

Армянские писатели высоко ценили достижения русской литературы и постоянно следили за её новыми веяниями. Так, особо отмечаются художественная новизна и идейная направленность произведений М.Ю. Лермонтова, закладываются основы не только интереса к его поэтическому наследию, но и развивается армянское лермонтоведение, которое имеет конкретные истоки.

В своем учебнике по грамматике поэт Арутюн Аламдарян приводит отрывки из русских классиков, позднее переводчик Мкртич Эмин в своих лекциях популяризирует творчество русских писателей. Прозаик Рафаэл Патканян по этому поводу вспоминает, как еще в студенческие годы с восхищением читались не только произведения Гоголя, Тургенева, но и Лермонтова. А. Аламдарян и его ученик, основоположник новой армянской литературы Хачатур Абовян отмечали, что русская литература являлась не только способом изучения русского языка, но и знакомством с культурой России. Становилось всё более заметным благотворное влияние русской литературы на развитие новой армянской литературы, о чем Ованес Туманян откровенно признавался в письме к Юрию Веселовскому: “Русские поэты, главным образом Лермонтов и затем Пушкин, всегда были мне более близкими, чем наши поэты, армянские” [1; 2, 265].

В 1843 г. отдельной книгой под редакцией Ованеса Амазаспяна были изданы, впервые из русской литературы, произведения Жуковского, Пушкина, Лермонтова, Баратынского, Гнедича [2]. Этот сборник открывал путь к армянскому читателю. Кроме литературного значения, он имел и политическое звучание. 1837 и 1841 гг. были трагическими для культуры России. Цензура эпохи Николая I запретила публикацию произведений Пушкина и Лермонтова. И в эти годы на армянском языке издаются стихи Пушкина, Лермонтовские “Ель”, “Пророк”, “Ангел”, ”Туча”, “Соловей”, в которых говорится о роли поэта в жизни народа. Издание этих переводов было не только политической смелостью, но и данью любви и уважения русским поэтам.

Переводы лучших произведений русских писателей привлекали внимание армянской критической мысли. Можно сказать, что 1840-50-е гг. являются начальным этапом переводов на армянский язык и армянской критической оценки о значении русской литературы в развитии литературного процесса.

Так, на страницах журнала “Юсисапайл” (“Северное Сияние”), выходившего в Москве, публикуются статьи, переводы его издателя и редактора Степана Назаряна, а также поэта и публициста Микаэла Налбандяна. Отметим, что еще в 1850-е гг. Налбандян перевел стихотворения Лермонтова “Пророк”, “Ветка Палестины” и “Спор”.

Публикации в «Юсисапайле» являются новым этапом развития переводов лучших образцов русской поэзии. В письме к Юрию Веселовскому армянский поэт Смбат Шах-Азиз писал: «Что касается Лермонтова, то его произведения всегда наводили на меня много дум, действовали на меня своим внутренним содержанием, давали известные мотивы и темы для разработки» [3; 144].

В пропаганде русской литературы в армянской читательской среде XIX в. принимали участие газеты и журналы разных направлений. Наряду с “Юсисапайлом” в журналах “Мегу Айастани” (Тифлис, “Пчела Армении”), “Крунк Айоц Ашхари” (Тифлис, “Журавль Армянского мира”), “Масяц Агавни” (Париж, “Голубь Масиса”) и других нередко публикуются произведения различных русских авторов.

С журналом «Юсисапайл» связано также формирование армянской литературной критики, развивавшейся под влиянием русской критической мысли. Так, в 1863 г. в журнале была напечатана первая статья известного армянского публициста Степана Назаряна “Восточная повесть “Демон”, в которой анализируется перевод поэмы на армянский язык Мануком Садатяном, и где дается высокая оценка лирики Лермонтова. Он пишет: “Скажем сразу нашему армянскому читателю, что Михаил Юрьевич Лермонтов выступает в поэзии как последователь Александра Пушкина. Гибель Лермонтова была такой же, как и гибель Пушкина, которую он пророчески описал в “Евгении Онегине”; как и Лермонтов в романе “Герой нашего времени”. Лермонтов погиб 27 июля 1841 г. в поединке на Кавказе, куда был сослан из-за стихотворения, написанного в связи с гибелью Пушкина” [4; 51] (здесь и далее перевод наш – К. Х.). Назарян оценивает поэму как произведение, имеющее идейное и художественное совершенство. Он выделяет в главном герое поэмы свободолюбие, мятежность, готовность Демона к борьбе против насилия.

Для Назаряна Лермонтов и Байрон – равноценные величины, однако он говорит и об отличительных чертах лермонтовской поэзии, которая звучит “более свободно, более властно и более мужественно в сравнении с тем, с чем Россия до сих пор выступала на мировой арене” [4; 52-53]. Он пишет: “Его стихотворения в байроновской манере родились на Кавказе, природа которой великолепно описана в них” [4; 53]. Эта оценка Назаряна созвучна мнению передовой русской интеллигенции той эпохи, в особенности Белинского и Чернышевского. Назарян переводит лермонтовское стихотворение “Пророк” и предваряет им свою статью. В ней он также отмечает другое произведение Лермонтова – “Песню про купца Калашникова”.

Западноармянская интеллигенция и весь народ в 1860-е гг. с новой надеждой устремляли свой взор на Россию. Армянская периодика одной из основных своих задач считала пропаганду русской литературы и культуры. Несмотря на запреты турецкого правительства, западноармянская пресса активно публиковала материалы о русской литературе. Так, журнал “Масис” (Константинополь) в 1887 г. печатает статью Арпиара Арпиаряна “Михаил Лермонтов” и поэму “Беглец” в переводе Д.Паносяна, а газета “Аревелян Мамул” (Измир, “Восточная печать”) в 1889 г. публикует на своих страницах стихотворение “Парус”. В эти годы западноармянская пресса знакомит армянского читателя с лучшими образцами русской литературы, в том числе и бессмертными произведениями Лермонтова.

Классики Пушкин и Лермонтов, Крылов и Гоголь, Тургенев и Достоевский, Л.Толстой и СалтыковЩедрин, широко известные в Европе, становятся популярными и в армянской среде. В последнее тридцатилетие XIX в. интеллигенция как Западной, так и Восточной Армении приступила к серьёзной работе по переводу и пропаганде русской литературы. Армянские писатели выступали в периодических изданиях “Мшак” («Труженик»), “Мурч” (“Молот”), “Нор Дар” (“Новый век”), “Аревелян Мамул” и др. В эти годы особо актуальными становятся вопросы высокохудожественного перевода. Выходившая в Ереване газета “Псак” (“Венок”) в 1883 г. напечатала статью поэта Иоаннеса Иоаннесяна “Литературные заметки”, в которой говорилось об ответственности переводчика и мастерстве передачи художественных качеств оригинала. Все чаще звучит имя Лермонтова, отмечается общественная значимость его лирики, публикуются отклики на постановку на армянской сцене драмы Лермонтова “Маскарад”, где роль Арбенина исполняет известный актер Петрос Адамян. Также издаются переводы “Мцыри”, “Демона” и “Героя нашего времени”.

В связи с 50-летием со дня гибели Лермонтова в 1891 г. в печати появилось много статей, в которых, с одной стороны, говорилось о чувстве скорби по поводу его гибели, с другой отмечалась безграничность его таланта. В этом отношении характерна статья писателя Левона Манвеляна “Михаил Юрьевич Лермонтов” [5]. В ней автор говорит о пройденном творческом пути поэта и отмечает, что до 1850 г. в России поэта достойно оценил только Белинский. Манвелян здесь имел в виду две работы критика: “Стихотворения М.Ю. Лермонтова” и “Герой нашего времени” (обе – 1840 г.).

Говоря о биографии Лермонтова, Манвелян показывает условия формирования поэтического таланта: “Два разных фактора определили характер Лермонтова. С одной стороны, аристократическая жизнь у бабушки, ее строгое отношение к подданным, ранняя смерть матери, разлучение с отцом и превратное мнение о нем у поэта; исполнение слугами всех его прихотей – все это сделало поэта самолюбивым, капризным и развило недовольство окружением. С другой стороны – литературно-эстетическое образование родило у него любовь к литературе, развило художественный вкус и искренние человеческие устремления. Этими путями начал формироваться характер Лермонтова” [5; 769].

Писатель подчеркивает, что произведения Лермонтова близки сердцу кавказцев, потому что темы его произведений взяты из жизни и природы страны гор; он с уверенностью отмечает, что Лермонтов надолго останется одним из одаренных певцов Кавказа.

Далее Манвелян указывает переведенные до 1891 г. на армянский язык произведения Лермонтова. Особенно удачными переводами оказались “Демон”, “Маскарад”, “Пророк”, “Белеет парус одинокий”, “Три пальмы”, “Дума”, “У врат обители святой”, “Ангел”, “Ветка Палестины”, “Воздушный корабль”, а также “Герой нашего времени”. Нужно отметить, что его позиция созвучна оценке Белинского.

Сравнивая Лермонтова с Пушкиным, Манвелян отмечает, что в ранний период творчества Лермонтов находился под влиянием Пушкина, но вместе с тем вдохновение молодого поэта развивалось иным путем. Что касается творческих связей Байрон – Лермонтов, то автор статьи указывает, что в некоторых юношеских работах отчетливо видны определенные черты влияния Байрона – недовольство жизнью и окружающим обществом и особенно его мрачное мировоззрение, выраженное грустью и меланхолией. Приводя примеры байроновских произведений Лермонтова, он пишет: “Я говорю “байроновские” не в том смысле, что здесь видно влияние английского поэта – нет, быть может, Лермонтов до этого и не был знаком с “Чайльд Гарольдом”... Я говорю “байроновские” нарочно, чтобы показать, что талант Лермонтова имеет много общих черт с талантом Байрона, однако совершенно не зависимых от последнего” [5; 772].

Манвелян видит в творчестве Лермонтова такие основные мотивы как неиссякаемую любовь к родине (“Люблю я родину”), ее славу (“Бородино”, “Два великана”, “Спор”); воспевание им природы, в том числе – роскошной природы Кавказа (“Демон”, “Мцыри”, “Измаил–Бей”) и его смелых, сильных и несгибаемых личностей и, наконец, пламенную веру (“Молитва”) [5; 775].

Манвелян обращает внимание и на поэтическое мастерство Лермонтова и отмечает, что “язык его чисто народен, осмыслен и программен, характеры живописательны; отсутствуют излишества; интерес развивается от строчки к строчке, что встречается только у гениальных авторов” [5; 775]. Армянский писатель отметил своеобразие притягательной силы таланта Лермонтова: “Способность рисовать совершенно разные предметы с одинаковой красотой, великолепное живое описание явлений природы, изображение характеров несколькими штрихами, чувство художественной меры, богатый и красочный язык, гибкий стиль и мощная строфа... все это создает условия, которые объясняют силу лермонтовского таланта” [5; 776].

В честь 80-летия со дня рождения Лермонтова филолог Ованес Гнуни опубликовал статью “Демон” Лермонтова” [6]. Автор не только характеризует образы Демона и Тамары, но и оценивает ту общественную среду, которая стала основой для создания образа Демона, размышляет о значении поэмы и ее художественной ценности.

Ованес Гнуни, будучи хорошо знакомым с мировой литературой и критическими взглядами Белинского, упоминает о том, что свою поэму Лермонтов создавал в течение 11 лет: с 1829 по 1840 г.: “Он неустанно работал над ней, подвергал изменениям, обрабатывал. Здесь он показал все качества своего огромного таланта, а также обобщил часть своей жизни” [6; 1676]. Говоря об образе Тамары, ее любви и пережитой трагедии, Гнуни отметил, что “поэт собирался описывать не только отдельную личность, а типичный образ” [6; 1685]. Что касается искусства создания литературного образа Лермонтовым, автор статьи пишет: “Выше этого, поэтичнее этого, более художественно совершенного произведения представить трудно. Шекспир, этот видный сердцевед, король искусства, задумав создать образ Тамары, наверное, лучше не смог бы написать” [6; 1686].

Гнуни, вместе с тем, опровергает мнение, что драма “Ромео и Джульетта” Шекспира является прообразом композиции сюжета любви Тамары и Демона. “Однако это не так, – пишет он, – Ромео и Джульетта, с одной стороны, и Тамара, с другой, – представители двух образов любви. Любовь Ромео и Джульетты не так духовна, сколь сладострастна, в то время как любовь Тамары бестелесна. Она настолько чиста, что перед ней открываются врата рая” [6; 1686].

Творчеству Лермонтова уделяли внимание и классики армянской литературы. О нем писали и его переводили Александр Цатурян, Иоаннес Иоаннесян, Ованес Туманян, Ваан Терьян, Аветик Исаакян и другие.

Для Исаакяна Лермонтов был одним из “любимейших наставников и советчиков” [7; 251]. И неспроста в руководимом Ованесом Туманяном литературном кружке “Вернатун” (“Горница”) его называли “Лермонтов”. Патриотический лирикой Лермонтова восхищался и поэт Ваан Терьян. Недаром для своего цикла стихотворений «Страна Наири» в качестве эпиграфа он привел его строки: «Люблю отчизну я, но странною любовью…».

В пропаганде творчества Лермонтова участвовали и представители новейшей армянской литературы и литературной критики. В XX в. поэту посвящали свои исследования Р.Зарьян (“Герой нашего времени” Лермонтова на армянском языке”, 1935 г.), Г.Багдасарян (“О переводе “Героя нашего времени” Лермонтова”, 1936 г.), В.Терзибашян (“Лермонтов и его армянские переводчики”, 1939 г.), А.Инджикян (“Лермонтов и армянские шестидесятники”, 1946 г.), Р.Ованисян (“Русская литература в оценке армянской критической мысли”, 1949 г.), А.Варданян (“К армянскому переводу “Маскарада” Лермонтова”, 1956 г.), Р.Тадевосян (“Лермонтов и армянская поэзия”, 1981 г.) и другие.

Переводами занимались поэты Наири Зарьян, Паруйр Севак, Геворк Эмин, Ваагн Давтян и другие. В 1985 г. выходит сборник избранных произведений Лермонтова. Сборник предваряет статья академика Эдуарда Джрбашяна, в которой представлена биография поэта, показана динамика развития оценок и пропаганды произведений Лермонтова в армянской действительности и отмечено, что “всюду чувствуется присутствие Лермонтова, чистое дыхание его мощной поэзии” [8; 25].

М.Ю. Лермонтов – один из тех родоначальников русской классической литературы, творчеству которого посвящено много исследований, отраженных, в числе прочих, и в одной из первых персонифицированных академических энциклопедий. При этом многое еще предстоит изучить, так как “поэт не вел дневника, не сохранял черновиков; его письма, за исключением известных 54-х, пропали бесследно. Тайна и мистика следовали за ним при его жизни” [9; 2, 46-50]. Это побуждает к более пристальному вниманию ученых в научных поисках и воссозданию фактов, раскрывающих историю распространения лермонтовского наследия.

Интерес к творчеству М.Ю. Лермонтова в Армении не ослабевает и, можно с уверенностью сказать, не будет ослабевать. Подтверждением интереса к творчеству Лермонтова стала проведенная в июне 2011 года в Ереване международная научно-практическая конференция “М.Ю. Лермонтов: Русская и национальные литературы”. На конференции с разнообразной тематикой выступили гости из России, Грузии, армянские исследователи, охватившие в своих докладах различные аспекты творчества русского автора [10].

Не секрет, что Лермонтов – один из самых загадочных русских поэтов. Отраженные Лермонтовым впечатления об окружающем мире, проблемах общества не могли не интересовать армянских писателей и критиков, так как смысловая парадигма лермонтовского творчества своей рассудительностью получает отклик и развитие в армянской литературе, обращенной на национальную почву.

Литература 

1. Туманян Ов. Избр. произведения: В 3 т. Ер., 1969.

2. Переводы в прозе и в стихах с русского на армянский язык из Жуковского, Пушкина, Лермонтова, Баратынского и Гнедича. М., 1843.

3. Дружба. Об армяно-русских литературных и культурных связях. М., 1979.

4. Назарян Д. Восточная повесть “Демон” // Юсисапайл. 1863. № 1. (Hа арм. яз.)

5. Манвелян Л. М.Ю. Лермонтов // Мурч. 1891. № 6. (Hа арм. яз.)

6. Гнуни О. “Демон” Лермонтова // Мурч. 1894. № 11- 12. (Hа арм. яз.).

7. Исаакян Ав. Сочинения: В 4 т. Ер., 1959. Т.4.

8. Лермонтов М.Ю. Избранное. Ер., 1985. 126

9. Белоусова Е.В., Амирханян А.М. Религиозный контекст или фальсификация компаративности? К вопросу о первоисточнике одной сказки // Сохранение культурного наследия и проблемы фальсификации истории: В 2 т. Астрахань, 2012.

10. М.Ю. Лермонтов: Русская и национальные литературы. Ереван, 2011.