«Обратите внимание, насколько практичны в применении знаки препинания армянского языка! Вам не надо доходить до конца предложения, чтобы определить интонацию. Надо всего лишь взглянуть на значки поверх слов…»

(Из лекции преподавателя курсов армянского языка.)

Хаз… царапина. Хаз… черточка, черта… Черты и резы… Хзмзел – черкать, накалякать… Хазы – армянские музыкальные знаки. Черты и резы.

Наверняка каждый в Армении знает о средневековой армянской нотной грамоте. Но рассказать о ней более детально сумеет едва ли. И вряд ли каждый объясняющий отметит, что музыкальная грамота была частью образовательной программы всех армянских университетов так же, как университетов античного мира или средневековой Европы. Тот, кто не владел музыкальным искусством, не мог называться ученым, философом, любителем мудрости. Наука была уделом «избранных». Заниматься ею – значит изучать законы природы в их целостности, в полной взаимосвязи. Именно поэтому стать ученым можно было, лишь изучив все «семь свободных искусств», тесно связанных между собой.

По одной из версий, слово «музыка» переводится как «гармония чисел». И прежде чем обрести собственные знаки, цифры долгое время обозначались алфавитными буквами, не всегда удобными римскими знаками, иероглифами. Приблизительно такой же путь прошли семь нотных знаков. А армянские хазы изначально, до обретения окончательной формы, в разных вариациях использовались в риторике, грамматике и теологии для обозначения правильной интонации речи, ведь знаки препинания тоже появлялись постепенно, так сказать, по мере необходимости.

Армянский народ гордится, что был первым, на государственном уровне принявшим христианство. Армянский алфавит в своей завершенности и совершенстве – тоже весьма уникальное явление. Однако во время прочтения биографии Месропа Маштоца нередко от внимания ускользает весьма интересный факт: ученый вместе с католикосом Сааком Партевом для обучения грамоте отбирали мальчиков с глубоким дыханием и хорошим голосом. Но для чего? Для исполнения духовных песнопений на евангельские сюжеты, проповедей. Так, именно Маштоц и Партев заложили основы профессионального музыкального образования. Проповеди не читались, а пелись. Армянские святые, а затем их ученики, продолжатели учебного дела в исторической Армении и являются первыми профессиональными композиторами. Появление же хазов, записанной армянской нотной грамоты, датируется VII-VIII веками. Первым «хазописцем» считается богослов, книжник, духовный деятель VII века Степанос Сюнеци.

Музыка считалась естественной наукой. Законы музыкальной теории использовались в преподавании математики и грамматики – для правильного «дробления» текста, придания ему динамики, расстановки логических акцентов, определения интонации при прочтении, что было очень важно и с точки зрения ораторского искусства, и переложения на музыку в итоге. Именно во времена Степаноса Сюнеци и его сестры Саакануйш появились шараканы – удивительные духовные стихи-песнопения. В Средние века церковная поэзия и музыка считались единым искусством. С этой точки зрения все великие армянские поэты Средневековья, от Месропа Маштоца до Григора Нарекаци и Нерсеса Шнорали, были прежде всего композиторами, их произведения пропевали. Об этом свидетельствуют восстановленные и перезаписанные песни (тахы) Нарекаци, а также четыре отрывка из его поэмы «Книга скорбных песнопений», восстановленные Комитасом. Сейчас даже трудно представить, какое это было богатство!

При всех университетах средневековой Армении, будь то Ахпат, Гладзор или Татев, имелись также библиотеки-матенадараны, где не только хранилось, изучалось, но и переписывалось огромное количество рукописей, в том числе и шаракноцев – сборников церковных песен. Но историческое развитие событий, закрытость армянских университетов, вражеские набеги, разорение всей монастырской системы образования привело к постепенной утрате, помимо всего прочего, и нотной грамоты. К концу XVIII – началу XIX века записи превратились для переписчиков в непонятный шифр, а песнопения продолжали передаваться из уст в уста в процессе обучения, акапельно. Постепенно армянские знаки вытеснили «европейские» ноты, но музыка продолжила звучать.

В середине XIX века константинопольский музыкант-теоретик Амбарцум Лимонджян предпринял последнюю попытку спасти армянскую музыку. При помощи своей нотной системы он записал церковную литургию. Дело его продолжили Христофор Кара-Мурза и Макар Екмалян, которые записали мелодию в четырех голосах. Сегодня эта литургия звучит в армянских церквях во время богослужения. И конечно же нельзя не упомянуть о работе Комитаса. Великий мастер был уже близок к расшифровке вековой тайны, но всенародная катастрофа и душевная болезнь прервали его работу. Тайна осталась нераскрытой. Однако кое-что сохранилось.

Чем же были уникальны хазы? Издавна переписчики копировали красивые волны и завитки, обрамляющие строчки, кто знает, может они и не догадываясь, каково предназначение этих символов. Хазы не соответствовали отдельным звукам, не означали начало или конец строчки – для этого были свои знаки. Они указывали высоту тона, длину звука, иногда целую фразу. Сегодня, используя в письме знаки препинания, мы пользуемся самыми распространенными хазами, которые благодаря системе средневекового обучения прочно укрепились в грамматике. Армянские знаки «шешт», «бут», восклицательный и вопросительный знаки – и есть частички тех хазов, которые до сих пор хранят огромное армянское профессиональное музыкальное наследие.

Оно близко. Очень хрупкое, очень богатое и очень щедрое…

Историк, переводчик, преподаватель армянского языка Нуне Мхитарян