В 1928 году Ататюрк дал старт реформе, по которой турецкой письменностью должна была стать латиница. Куда более удобная для обучения безграмотных масс, чем арабское письмо, латиница также играла роль в европеизации Турции и отходе от секулярной арабицы. Однако в среде турок рассматривались и другие варианты новой письменности, еще до Ататюрка, но уже в эпоху модернизации XIX века. Речь об армянском алфавите.

Конечно же, создателями «армяно-турецкого письма» были сами армяне, предпочитавшие, как и греки, писать своим алфавитом на османском языке. Согласно литературоведу Мурату Чанкару (статья «Rethinking Ottoman Cross-Cultural Encounters: Turks and the Armenian Alphabet», кому интересно), Аракел Карамотосян был первым, кто отмечал общие преимущества подобного письма. Он указывал, что арабское письмо усложняет обучение турецкому, а также требует определенных знаний в самом арабском и персидском для достаточного умения читать.

Подобные минусы также приводились и турецкими реформистами, для которых это усложняло распространение турецкого по империи и, опять же, широту обучения. Именно для этого предлагался армянский алфавит взамен. Его строение позволило армянам не только сохранить свой язык, но и качественно изучать чужие языки, в этом смысле он подходил намного лучше остальных.

Тут, конечно, надо отдать должное и самому армянскому языку, для которого алфавит и создавался. Это был один из главных предметов гордости для армянского народа. Егише указывал, что язык армянина «могущий все языки в себя вобрать». А Григор Татеваци подтверждал: «Сладкий армянский язык в состоянии все языки вобрать в себя и говорить на всех».

Армянский алфавит подстраивался под армянскую фонетику, а следовательно, обладал и этими качествами.

В 1856 году еще один пример армяно-турецкой грамматики показывал американский лингвист Элиас Риггс. Он считал армянский алфавит хорошим средством для начинающих в изучении турецкого языка, для тех, кто не знал его от рождения. Проблема в том, что арабица является консонантным письмом, то есть отображающим лишь согласные, отчего была проблема с пониманием гласных звуков. Препятствие, которого не было в армянском алфавите, консонантно-вокальном письме (согласные и гласные). Причем немало востоковедов XIX века пользовались «айбубеном» для изучения турецкого.

Да и некоторые представители турецкой интеллигенции действительно владели армянским письмом. Согласно Чанкару, в 1860-х газета «Мuhbir» указывает на то, что знание среди турков таких письменностей, как «французское или хотя бы армянское письмо» помогает быть осведомленными о делах страны и нации. В то время как знающие турецкий лишены подобного, ведь газеты на турецкой арабице плохо воспринимаются среди простого народа. «Muhbir» выступал за реформу турецкой письменности.

Большинство известных издателей турецких газет знали армяно-турецкое письмо и даже могли читать на нем. Суть раскрывал известный турецкий журналист Ахмет Мидхат. В 1874 году он пишет, что самым идеальным будет армянское письмо, так как даже родственные себе языки латиница не может с точностью отобразить, а греческий еще менее эффективен, чем латиница. Схожее мнение выражал Намик Кемаль, отмечавший, что греки и армяне не будут учить латиницу, потому что их письменность «в тысячу раз идеальнее латинского письма».

В конечном счете немало турецких лингвистов оценивали преимущества армянского алфавита. Кроме того, через армяно-турецкие публикации поддерживалась прямая связь с Европой и с новостями оттуда, особенно через армян-католиков.

Известнейший турецкий поэт Халид Зия даже посещал мхитаристов, где армянский священник дал ему книгу по османской географии, написанную армянским алфавитом. Таким образом, плюсов у армянского алфавита было достаточно. Есть также мнение, что письмо армян могло быть удобно также и для тех, кто не хотел буквальной «европеизации», а также для тех, кто желал бы следить за армянской прессой и знать, что армяне в ней пишут.

Стоит отметить, что армянский алфавит использовался и для курдского и персидского языков, например, написанные Вильямом Гуделлом курдские Библии армянским письмом, причем для армян, которые не знали уже армянского. Впрочем, армянский алфавит так и остался только письмом самих армян. Тогда противников идеи среди турков было большинство, видевшее в отмене священной арабицы покушение на исламские традиции. Но приход младотурков и националистов привел к ниспровержению арабского письма. Впрочем, об армянском алфавите и речи не было, ведь к тому времени армяне были уже записаны в пятую колонну «врагов турецкой нации», отчего и подумать об этом было уже невозможно, тем более на фоне геноцида, когда и сами армяне, и их письмена стали уничтожаться и сжигаться.

Забавно, однако, что и с латиницей все же не обошлось без армянского следа. Главным реформатором турецкой латиницы был Агоп Мартаян, получивший при реформе фамилию «Дилачар» («Открыватель языка») от Ататюрка.

А помогали ему на посту первого специалиста и генерального секретаря Ассоциации турецкого языка Истепан Гурдикян и Кеворк Шимкешян. От такого расклада истории уж и не знаешь —смеяться с ухмылкой или плакать со всей серьезностью. Одно лишь радует, что армянский алфавит действительно не стал турецким письмом, иначе бы пришлось еще и доказывать, чей он по происхождению.

Артур АКОПЯН

ИАПС Антитопор