Под эгидой 100 –летнего юбилея со дня рождения выдающегося армянского советского кинорежиссера, сценариста, педагога ЮРИЯ ЕРЗНКЯНА прошел минувший год. Народный артист Армении поставил три десятка игровых и документальных фильмов, в числе которых полюбившиеся зрителю картины «Песня первой любви», «Хатабала», «Снег в трауре» и другие. Руководил режиссерской мастерской на факультете культуры Ереванского педагогического института им. Абовяна – выпускники его мастерской ныне числятся в числе лучших отечественных – и не только! — кинематографистов.

При этом в биографии Юрия Ерзнкяна встречаются далеко не богемные и крайне резкие на трагические изломы периоды. В 14 лет потерял мать, и в том же 1936 году был репрессирован его отец — партийный и государственный деятель Арамаис Ерзнкян, именем которого впоследствии и улицу назвали, и школу.

В 30-40-ые же годы объявленный сыном «врага народа» школьник должен был продолжать обучение, исключительно стоя на уроках. Но он достойно преодолел невзгоды «изгоя» сталинской эпохи.

В силу суматошной киношной профессии, а по большей части – из-за притягательной и доброжелательной натуры Юрия Арамаисовича в посиделках и дружеских застольях, часто устраиваемых в его гостеприимном доме, присутствовали Грачья Нерсисян и Вагарш Вагаршян, Тигран Мансурян и Арно Бабаджанян, Хорен Абрамян и Сос Саркисян, Минас Аветисян и Валентин Подпомогов, Грант Матевосян и Альберт Явурян. Да мало ли! Популярные российские актеры Иннокентий Смоктуновский, Евгений Евстигнеев, Владимир Басов готовы были приехать в Ереван даже для исполнения эпизодической роли в фильме Ерзинкяна, поскольку это был повод для хлебосольного и творческого общения с ним.

Дочь режиссера – заслуженный деятель искусств, киновед, декан факультета кино, телевидения и анимации ЕГИТК, профессор Анетта Ерзинкян поведала «НВ» о том, как прошел юбилейный год. Однако, разумеется, беседа не ограничилась лишь перечнем праздничных мероприятий.

— Прежде всего надо отметить, что Юрий Арамаисович очень любил свои дни рождения и делал все, чтобы они проходили весело, с задором и изюминкой. К нам приходило очень много знакомых, близких, коллег. Вот мы и подумали, что будет правильно, если в Союз кинодеятелей и именно 26 января – в день его рождения! — придут те, кто его знает, любит и помнит, кто желал бы отметить вместе с нами этот знаменательный день. На юбилейную встречу в каминном зале пришли многие известные кинематографисты и деятели культуры —  Артавазд Пелешян,  Тигран Мансурян,  Авик Исаакян  и  другие. Помимо этого, я подумала, что поскольку его друзей и коллег – Гранта Матевосяна, Генриха Маляна, Фрунзе Довлатяна — нет в живых, то присутствие их детей, которые не только были свидетелями дружбы их отцов, но и продолжили «наследственную» творческую стезю, было бы очень уместным. Так наши ряды дополнили Нарине Малян, Микаел Довлатян, Давит Матевосян, который, кстати, поделился очень интересными воспоминаниями.  Словом, атмосфера царила непосредственная и теплая, а гостей оказалось намного больше, чем мы рассчитывали. И это радовало! Искренне жаль лишь, что из-за болезни отсутствовал организатор этого действа и в свое время студент курса Юрия Арамаисовича, а ныне – председатель СК, известный кинорежиссер Арутюн Хачатрян.

Был показан фильм, прошла презентация  книги – «Ерзнкян», над которой работала не один год и в которую включила как статьи и высказывания современников о творчестве папы, так и сугубо фактографический архивный материал — его фильмография, фотографии и афиши кинокартин… Конечно же, в книгу вошел сценарий Юрия Арамаисовича «Мозаика противостояния», своеобразная сага о судьбе семьи Ерзнкян,  рассказ о людях, которые пережили самые непростые времена сталинских репрессий. Он очень хотел реализовать этот проект, но настали так называемые лихие 90-ые, когда кинопроизводство обвалилось, а фильм так и не был снят.

—  Удалось побывать на малой родине Юрия Арамаисовича – в Ахпате? Как прошли встречи?

—  Не просто удалось, а можно сказать, целый десант кинематографистов высадился в начале августа в Ахпате и Алавердах. Это произошло при деятельной и финансовой поддержке Министерства образования, науки, культуры и спорта и Национального киноцентра. Надо сказать, что Юрий Арамаисович был очень связан с Ахпатом, здесь проводил съемки многих своих фильмов, не упускал случая побывать в нашем родовом доме. Наши же предки из Ерзнка пришли в Ахпат еще в 18 веке, здесь и осели, а мой прадедушка — Арутюн Ерзнкян был настоятелем Ахпатского монастыря. Кстати, Сергей Параджанов «Цвет граната» так долго снимал в Ахпате, собственно говоря, благодаря влиянию Юрия Арамаисовича, о чем автор фильма впоследствии не раз упоминал.

Свою признательность к малой родине отец выразил в документальном фильме «Если ты приедешь в Ахпат» который снял вместе с кинооператором Альбертом Явуряном в 1963 году. Примечательна была реакция зрителей, когда мы показали  картину в эти «юбилейные» дни. Эмоции переполняли ахпатцев, когда они по прошествии шести десятков лет встречали на экране своих близких и знакомых, самих себя в юном возрасте. Помимо этого была представлена ретроспектива фильмов Юрия Арамаисовича : «Этот красный зеленый мир», «Кольца славы», « Хатабала». Словом, три дня и при полных залах в Ахпате и Алавердах мы отмечали юбилей…

— Фестиваль  «Золотой Абрикос» также уделил  достойное внимание «красному листку» календаря, по разным каналам ТВ транслировались фильмы Юрия Ерзнкяна. Вы могли  бы особо выделить какое –то из этих «программных» мероприятий?

— В первую очередь, мне хотелось бы  выразить искреннюю и глубокую признательность всем тем, кто с душевной теплотой и участием откликнулись и сделали все возможное, чтобы год действительно стал юбилейным. Все вышло памятным и значимым! Хотелось бы упоминуть и о том, что в первые дни октября состоялось гашение марки, посвященной Юрию Арамаисовичу. Я помню, как горд и рад он был выпуску марки, посвященной отцу – Арамаису Ерзнкяну. Могу представить, какое огромное впечатление произвел бы на Юрия Арамаисовича  выход «своей» марки!  Кстати, знаменательное  событие проходило в рамках фестиваля книги. Причем, этот день был посвящен  экранизациям Юрия Арамаисовича – его кинематографическому прочтению произведений Габриела Сундукяна и Гранта Матевосяна,  Анри Труайя и Агаси Айвазяна…

—  Юрий Арамаисович был постоянно окружен яркими личностями своего времени.  И тем не менее,  чье воздействие, на ваш взгляд, имело для него решающее значение?

— Стажировка в Вахтанговском театре у Рубена Симонова и учеба у Михаила Ромма произвели на него неизгладимое впечатление. Особо и постоянно вспоминал о работе с Борисом Барнетом, который в Армении снимал боевик о подпольщиках «Однажды ночью», а он был художником этой картины.  Эти три творческие личности стали для него знаковыми, определили его и вкусовые привязанности, и кинематографические приоритеты. Это была школа, которой он дорожил. С Роммом поддерживал постоянный контакт, переписка хранится у нас дома. Вспоминается случай, когда отец с матерью провожали гостей и вдруг зазвонил телефон. Поднимаю трубку и вдруг слышу: «Михаил Ромм у телефона». Для меня, тогда – десятиклассницы, это был шок, поскольку уже знала все его фильмы, знала о папином отношении к нему…

— Об умении Юрия Арамаисовича собирать в своем гостеприимном доме на посиделки

и дружеские застолья талантливых людей, ходили легенды. Видите ли вы в этом« цепь времен,  которая не распалась и не прервалась?

—  Мне кажется, что это очевидно. Да, он родился в семье видного государственного деятеля Арамаиса Ерзнкяна. В этом доме, который находился на углу улиц Абовяна и Саят-Новы, частыми гостями были Ованнес  Туманян, Аветик Исаакян, Мартирос Сарьян, Александр Таманян, Егише Чаренц.  Список можно продолжать и продолжать. Книга Фритьофа Нансена об Армении, в которой великий норвежец побывал в июне 1925 года, наполовину посвящена Арамаису Ерзнкяну. К сожалению, он стал жертвой сталинских репрессий и его жизнь трагически прервалась, но он смог передать сыну свое ценное качество – быть в окружении талантливых и знаковых личностей своего времени. А еще Арамаис Ерзнкян успел привезти из Парижа и подарить сыну фотоаппарат, предопределив и обусловив как бы профессиональное будущее сына.

— В этом году, по сути, можем отметить и иную «красную дату» — исполняется 65 лет со дня выхода на экраны хита того времени, фильма «Песня первой любви». Помимо музыкальных джазовых «новшеств», зритель того времени увидел контуры нового Еревана, мы же сегодня смотрим с некой ностальгией на город, который нами был любим и дорог. Чем вам запомнилась эта картина?

— Вы правы, хотя фильм «Песня первой любви» был отснят в 1957-ом, но на экраны вышел лишь в следующем году. Помимо главной сюжетной линии — истории молодого талантливого певца Арсена Варунца, не прошедшего испытание славой, зазнавшегося, потерявшего семью и голос, но в итоге вновь обретшего веру в свой талант и вернувшего любовь жены, — фильм действительно и о Ереване. Все герои живут Ереваном, поют о Ереване. Достаточно вспомнить ставшие культовыми шлягерами всех времен песни Арно Бабаджаняна — «Еревани сирун ахчик», «Им Ереван». Старые дома разрушаются и, образно говоря, осязаемо и визуально выстраивается не только новый город, но и новый образ – образ ереванца. А на смену старшего поколения, представленного в картине персонажами Вагарша Вагаршяна и Грачья Нерсесяна, которые казалось бы жили прошлым, были более привязаны к месту рождения,  приходят «типичные ереванцы» нового поколения — в частности, Арсен (Хорен Абрамян) и Рузанна (Элеонора Судакова). Когда снималась картина мне было совсем немного лет, но некоторые эпизоды буквально врезались в память. Например, сцена с Нерсисяном и Вагаршяном, когда разрушают старый дом.  Очень хорошо помню сьемку с дождем у здания Оперного театра.  Помимо этого, очень часто к нам домой приходил Арно Бабаджанян, наигрывал те песни, которые потом вошли в фильм и по сей день очень популярны.  Актеры, операторы, художники часто гостили у нас. То есть творческий процесс не останавливался и не ограничивался лишь сьемками.  Убеждена, что столь тесное сотворчество не могло не сказаться на «долгожительстве» картины. Следует отметить, что лента совпала с периодом оттепели, когда излишняя пафостность и героичность в кино отошли на задний план, а стали цениться  и вышли вперед картины о конкретных людях и судьбах, о человеческих взаимоотношениях и страстях,  о любви, дружбе и верности. 

—  В титрах фильма указаны два режиссера-постановщика – Юрий Ерзнкян и Лаэрт Вагаршян. Как реализовывалось это творческое содружество?

— С некоторых пор я не говорю о тех драматических метаморфозах, которые произощли во время создания «Песни первой любви». Отмечу, что Лаэрт Вагаршян и Юрий Арамаисович  были большими друзьями,  вместе учились в Москве в 40 -ые годы. Помимо этого, Вагарш Вагаршян дружил с моим дедушкой.  По сути, фильм начал снимать Лаэрт Вагаршян, но к сожалению, по ходу съемок возникли серьезные как творческие, так и финансовые проблемы. Словом, фильм оказался на грани закрытия, а Лаэрт Вагаршян был отстранен. Снимать предложили Юрию Арамаисовичу, он согласился с тем условием, что имя Лаэрта Вагаршяна останется в титрах. На главную женскую роль он пригласил Элеонору Судакову, которая очень органично вписалась в обновленный актерский ансамбль. Появился композитор Арно Бабаджанян со своими, ставшими культовыми мелодиями. Да мало ли…

— А сам Юрий Арамаисович считал себя истинным ереванцем?

—  Юрий Арамаисович родился в Тбилиси, долгое время жил там. Он был типичный урбанист, а точнее – типичный ереванец. Очень любил Ереван. Предпочитал долгие прогулки по родному городу, во время которых обязательно что-то такое новое открывал для себя – красивый орнамент на здании, некую деталь на памятнике. То есть его ежедневно можно было чаще всего застать, образно выражаясь, пешеходящим. Естественно, на улице многие его узнавали и предлагали доставить на машине в нужное место, но своему ритуалу он не изменял. Возвращаясь с прогулки, не уставал признаваться в любви к Еревану. Да, он считал себя истинным ереванцем, со всеми, как говорится, сопутствующими обстоятельствами. Обожал улицу Абовяна, с особым пиететом относился к улицам Теряна и Туманяна, к консерваторскому скверу. В Педагогический институт, где преподавал, ходил исключительно пешком…

— А была ли у известного кинорежиссера, на ваш взгляд, некая «ахиллесова пята» — что труднее всего давалось ему в процессе создания фильмов?

— Он всегда говорил о том, что для него самые страшные минуты были те, когда фильм принимали в Москве. Очень переживал и нервничал, по три пачки сигарет выкуривал. Естественно ему не нравилось, что вмешивались в творческий процесс, предлагали что-то поменять, переделать или сократить. При всем его резком и взрывном характере, он не то, что он шел или не шел на компромисс, а всегда старался найти некий модус общения, найти пути преодоления как самих «ценных указаний», так и собственных творческих амбиций, потому что, согласно его твердой установке, фильм должен выйти на экраны, его должен увидеть зритель. И вместе с тем, по моему убеждению, серьезных компромиссов в творчестве у него не было. Собственно говоря, в фильмах это видно.

— Присущее Юрию Арамаисовичу  чувство юмора помогало выходить из этих 

драматических ситуаций?

-Безусловно. Он и к своим картинам относился с завидной толикой юмора и самоиронии.  Умел давать очень уместные и меткие характеристики как людям, так и фильмам. При этом рисовал шаржи, которыми заполнены его дневниковые записи. Самое удивительное, что персонажи его юмористических миниатюр и шаржей, которые сами присутствовали на наших домашних посиделках, и не думали обижаться. Сказывался особый дар Юрия Арамаисовича – располагать к себе людей. Вместе с тем он был самым беспощадным критиком своих фильмов. Сурен Асмикян любил повторять: «Если бы Юрий Ерзнкян не стал режиссером, то он бы был прекрасным критиком». По большому счету, не могу вспомнить хотя бы один случай, чтобы Юрий Арамаисович вдруг в неких восхитительных выражениях отозвался бы о своей работе, хотя многие в его окружении после каждой своей картины первым делом сами же «кричали» о том, насколько талантливый, если не вовсе гениальный фильм сняли…

Кстати, когда в кино настала пора безвременья, отсутствия света и тепла, он сел за пишущую машинку и буквально при свете свечи придал всем своим «байкам» и анекдотическим рассказам вполне литературный вид. Назвал свою книгу «Невыдуманные истории. Веселые страницы из невеселого дневника кинорежиссера» и посвятил ее маме, своей неразлучной спутнице – «Жене Лилии -неизменному свидетелю невыдуманных историй»…

— Известно, что у многих кинорежиссеров, в первую очередь, не складываются 

взаимоотношения с драматургами. И в этом отношении, говорят, что и Юрий 

Арамаисович особо не жаловал сценаристов. Так ли это?   

— У него было очень много друзей –драматургов, но он крайне не переносил их присутствия на сьемочной площадке. Я как-то рассказывала о том, как драматург Арамашот Папаян, написавший сценарий к фильму «О моем друге», очень хотел приехать в Ленинград, где проходили сьемки. Разумеется, Юрий Арамаисович пригласил сценариста, но при этом строго наказал своим ассистентам, чтобы те обеспечили драматургу достойный прием и обеспечили ему соответствующую «культурную программу». Однако если вдруг тот появится на съёмочной площадке, то все они лишатся работы. Кстати, сами драматурги знали об этой особенности папы. Он, конечно же, был авторитарен, если речь заходила о съемках… Известна история и с Грантом Матевосяном, который написал сценарий по Акселю Бакунцу «Этот зеленый красный мир».  Мы тогда дружили семьями. Каждую неделю собирались, встречались. По ходу сьемок и просмотров материала между режиссером и сценаристом возникли определенные разногласия, переросшие в ссору. А ведь оба лорийцы – обидчивые и упрямые. Какое-то время не разговаривали. Потом папа, как-то встретив Гранта, сказал: «Что такое это кино, чтобы порушить наши отношения и нашу близость»! При этом снабдил свой «акт примирения» обильной порцией ненормативной лексики. И все было преодолено!

— А вот с учетом этой нашей беседы и характера Юрия Арамаисовича, на ваш 

взгляд, как бы он сам отреагировал на всю эту программу юбилейных вечеров и 

чествований?

— Затрудняюсь ответить. К примеру, он с трудом переносил премьеры, во время которых заметно нервничал, мог прибегнуть к острому высказыванию. Но свои дни рождения любил… Честно говоря, я убеждена, что наши близкие, которых более с нами нет, лишь физически не с нами, но они сверху наблюдают за нами, переживают за наши успехи и неудачи. Может быть, он мне приснится и скажет то, что он думает обо всем этом. Сейчас я могу лишь поделиться своими догадками и предположениями, но с учетом острого слова и ненормативной лексики Юрия Арамаисовича, лучше не буду…

 Беседовал Валерий Гаспарян